Мне позвонил клиент, и мы договорились с ним об осмотре земельного участка в окрестностях Лугано на следующий день, 16 сентября 1964 года. Встречу назначили в кафе “Федерале”, что на площади Риформа, в14.00. Купив билет на транс-европейский экспресс, я планировал утром выехать из Цюриха и по прибытию в Лугано успевал пообедать перед встречей. В тот же день я назначил еще несколько рандеву в Маркоте, а на вечер в моем доме в Кадро планировался прием известного оперного певца Александра Шведа с женой. Это обстоятельство мне хотелось использовать для пополнения личной фонотеки. Другими словами, день был прекрасно распланирован.
Но бог планировал иначе. По его расчетам подошло время серьезно встряхнуть меня в этом материальном мире и поставить на другие рельсы развития. Там, “наверху”, стрелки уже были переведены. А дальше было так…
Клиент позвонил повторно и предложил вместе поехать в Лугано на его автомобиле. По его мнению такую поездку можно было бы использовать для предварительного обсуждения проекта. Я засомневался, ведь мог бы использовать три часа в поезде для переработки другого контракта. Но после некоторого раздумья, не желая обидеть клиента, я принял его предложение ехать вместе.
На следующее утро он заехал за мной в 9.00 на скоростном красном спортивном кабриолете марки “Альфа-Ромеро”. Было 16 сентября 1964 года. Мы отъехали, и я, глядя назад, долго наблюдал в окне жену. Это был приятный солнечный день, и мы получали удовольствие от поездки. За рулем был клиент. Дорога была знакомой. Когда приходилось путешествовать по ней самому, то я любил ездить максимально быстро, обгонять как можно больше машин и поэтому не имел возможности рассмотреть местность. На участке Тремола езда доставляла мне особенное удовольствие, спортивный стресс доставлял мне радость. В этот раз, сидя рядом с водителем, я удивлялся красоте этого участка автострады. Горы с заснеженными вершинами, леса, реки Рейе и Тисино. Мы ехали на средней скорости и спокойно обсуждали вопросы своего бизнеса.
Но возле Кларо, перед Белинзоной, водитель увлекся быстрой ездой и гнал машину со скоростью 110 км/час, хотя встречное движение было интенсивным. В это время я смотрел вправо, осматривая окрестности.
Вдруг я услышал громкий возглас и, повернув голову, увидел большой грузовик, шедший навстречу по нашей полосе. Грузовик обгонял военную колонну. Мне стало не по себе. Водитель нашей машины сигналил фарами и клаксоном, поворачивал машину, пытаясь избежать столкновения, а водитель грузовика, не имея возможности вписаться в интервал между машинами военной колонны, стал резко тормозить. Нас сильно занесло. Я видел как слева проносятся автомобили военной колонны, а по встречной полосе на нас неминуемо наезжал “сумасшедший” грузовик. Все произошло в течение нескольких мгновений. Я остро ощутил опасность смерти и в отчаянии закричал. Перед моими глазами нагромоздились и смешались картины войны, паруса, виды Будапешта, испуганное лицо моей жены, странным образом спроецированное на крыло грузовика. Все танцевало перед моими глазами. Я схватился за приборную доску (в то время еще не было ремней безопасности) и что-то кричал во все горло. Затем огромная сила метнула меня куда-то вперед сквозь ветровое стекло, и стало тихо…ничего больше.

Документы по происшествию

Полиция к месту происшествия прибыла через 15 минут. Полицейские зафиксировали тормозные следы, опросили свидетелей, сфотографировали место события. Я был опрошен в госпитале через несколько недель.
Из четырех страниц рапорта, составленного полицией контона Тикинезе (жандармерия Белинзоны), привожу одну цитату:

“…водитель “V” (мой клиент), притормаживая, своевременно сигнализировал, передавая световые и звуковые сигналы, и тем самым обозначил свою позицию. Водитель грузовика “B”, к несчастью, не обратил внимания на сигналы и не мог вклиниться своей машиной в колонну. “V” вынужден был начать тормозить, находясь на своей полосе дороги, и использовал все возможности торможения. Грузовик “B” столкнулся с “V” в ходе заноса машины V, в результате чего левая передняя часть грузовика столкнулась с правой передней частью легковой машины. Сила удара развернула легковой автомобиль и отбросила его в сторону. В этот момент сидевший рядом с водителем Штефан фон Янкович был выброшен силой удара из машины на дорогу. Ему была оказана первая медицинская помощь доктором Д., который руководил и его последующей реанимацией. Штефан фон Янкович в очень тяжелом состоянии был доставлен в клинику С. Джованни (Белинзона).”
К докладу приложена схема происшествия с указанием места, где находилось мое сильно поврежденное тело. Полицейскую схему смотрите ниже.
Официально привлеченный эксперт Фритц Шпайн (Берн) реконструировал процесс происшествия и провел полную экспертизу. К докладу была приложена ситуативная схема, на которой также была указана траектория полета моего выброшенного ударом из машины тела (см. ниже).

Кроме того, положение моего тела, находившееся тогда в состоянии клинической смерти, хорошо видно на снимках, сделанных полицией.

Сопровождающие записки к фотографиям места происшествия, сделанным полицией на итальянском и немецком языках

Снимки места происшествия, сделанные полицией
Часть цитаты из официального медицинского протокола:

“Господин Штефан фон Янкович, дипломированный архитектор, Хенгерштрассе, 142, 8037 Цюрих (далее как Янкович), пострадал 16 сентября 1964 года на главной автомагистрали Аироло - Беллинзона в результате столкновения легковой машины, в которой он находился в качестве пассажира, с грузовиком. Водитель грузовика за несоблюдение не менее чем семи правил дорожного движения арестован и приговорен к восьми дням тюрьмы. Янкович находится в опасном для жизни состоянии и не умер только благодаря случайно оказавшемуся на месте происшествия врачу по имени Гельмут Диндингер, оказавшему ему первую помощь и реанимацию. Затем Янкович был доставлен в госпиталь Сан Джовани в Беллинзоне, где был прооперирован главным врачом госпиталя господином Клементом Моко. При этом было установлено 18 переломов костей и множество других ранений.”

Привожу также сообщение доктора Гельмута Диндингера - виновника моего возвращения в жизнь. Цитата взята из протокола федеральной полиции, составленного в г. Констанца, ФРГ 8 октября 1964 года:

“…Красный спортивный автомобиль, сбавляя скорость, подавал световые и звуковые сигналы. Грузовик № ТI 11940, как будто не замечая сигналов, все равно ехал по встречной полосе, не сбавляя скорости, хотя интервал между машинами военной колонны, следовавшей в том же направлении, позволял грузовику занять место на своей полосе движения. Красную машину в результате резкого торможения сильно занесло влево, она ударилась правым крылом о грузовик, развернулась и вылетела в сторону правой обочины дороги. Пассажир, сидевший рядом с водителем вылетел из машины как резиновый мяч и упал на дорогу. Я, доктор Гельмут Диндингер, сразу поспешил к пострадавшему на помощь. Очертив мелом местоположение тела, я с помощью находящихся там людей перенес тело на траву возле дороги и оказал ему первую помощь.
После этого я поддержал его полностью разрушенную систему кровообращения инъекцией кардиназола i.m. Это я сделал приблизительно через 5 Ѕ - 6 минут после остановки сердца пострадавшего.
У пациента наблюдались видимые повреждения…ранения головы, разрыв желчного пузыря, повреждение костей, множественные переломы ребер, распираторные нарушения. Состояние пациента было очень тяжелым.”

Последствия несчастного случая

Более 40 врачей были привлечены к проведению множества исследований и экспертиз. Несчастный случай оставил глубокую рану в моем психическом теле, что я частично лечил собственными силами с применением личных методов аутотренинга, самогипноза и другими способами.
В результате экспертизы от 17.07.69 г., проведенной через пять лет после несчастного случая и занявшей 30 страниц текста, комиссия пришла к заключению о моей инвалидности на 33,3 %.

III. ОПИСАНИЕ СОБЫТИЯ

Это произошло так…

В результате несчастного случая я, вылетев из автомобиля, в бессознательном состоянии лежал на дороге со сломанными в восемнадцати местах костями.

Очень вероятно, что моя смерть наступила в момент остановки сердца, то есть после полного прекращения кровообращения. Мозговые клетки вследствие недостатка оксидов начали видоизменяться; одновременно мое астральное тело (энергетическая или биологическая тонкая субстанция, созданная на основе высших принципов и являющаяся носителем души, как и надсознания) стало отделяться от тела физического. В это время я не испытывал никаких ощущений, в любом случае об этом ничего не помню. Общее сознание вместе с подсознательной функцией было полностью выключено. Тогда я еще был живущим человеком с выключенным сознанием.
В начале моего клинически умирающего состояния, как первой фазы смерти, когда мое астральное тело и вся высшая часть моего существа стали отделяться от моей искалеченной грубой материальной оболочки, передо мной открылся занавес…как в театре. Представление началось, в ходе него я пережил свою земную жизнь и дальнейшее астральное существование. “Представление” включало в себя акты, этапы и фазы. Из всего количества фаз я хорошо запомнил три фазы. Они оказали на меня очень сильное впечатление, под воздействием которого я как бы переродился в другого человека.
В начале моего клинически мертвого состояния, так называемого исхода или нахождения в состоянии “out of body”, я познал постоянно растущее расширение моего “Я-самосознания”. Но это расширение происходило не в материальном мире, а вне материального пространства. Я познал три этапа или фазы. Эти фазы прослеживаются также во многих других воспоминаниях лиц, перенесших клиническую смерть:

Осознание смерти.
Наблюдение собственной смерти.
Фильм о прошедшей жизни и приговор.

Между тем я испытывал также различные ощущения, которые обозначил как “Intermezzo”.

1-я фаза. Осознание смерти

Понимание смерти началось с остановкой сердца, прекратившего подачу кислорода в мозг, который потерял при этом возможность являться непосредственным носителем “Я-самосознания”. Началось отделение нематериальных частей от материального тела.
И вдруг я снова осознал себя. Я почувствовал освобождение от стесненного, угнетенного, боязливого состояния. Многие, пережившие смерть, вспоминают, что они приобретали свободу, как бы пройдя сквозь темный туннель. Я с облегчением воспринял свое новое самосознание: “Я пережил это страшное столкновение” - было моим первым ощущением. Тем не менее мое пробуждение было омрачено сразу же пришедшим пониманием, я отчетливо почувствовал: СЕЙЧАС Я УМИРАЮ.
Я испытывал удивление, что не воспринимаю свою смерть как нечто неприятное. Я совсем не боялся наступающей смерти. Это было так естественно, так само собой разумеющееся, что я умираю и покидаю наконец этот мир. В жизни я никогда не подумал бы, что так просто и прекрасно расстанусь со своей жизнью и не буду судорожно за нее цепляться. Причиной того, что мы так сильно держимся за жизнь является полное отсутствие знаний о смерти. Наша христианская религия может нам предложить только немногие высказывания святых о смерти и о том, что нас ждет после нее.
Благодаря несчастному случаю мне не пришлось переживать изматывающую борьбу за жизнь. Вследствие шока мое “Я-самосознание”, мое астральное тело, моя душа и мой дух внезапно покинули свою материальную оболочку. Я почувствовал себя сильно облегченным и нашел это состояние прекрасным, естественным, космическим: я чувствовал себя освобожденным, моим главным чувством было: “Наконец я освободился.” Я думал, не испытывая никакого страха: “Я счастлив, что наконец умер.” С некоторым любопытством я ждал, что же случится дальше. Я был счастлив, напряжен и любопытен, как ребенок перед Рождеством.
Я чувствовал, что я парю и одновременно слушаю прекрасные звуки. Вместе со звуками я воспринимал относящиеся к ним гармонические формы, цвета и движения. Иногда у меня было чувство, что я был не один. Но я никого не видел. Божественный мир и еще невероятная гармония наполнили мое сознание. Я был бесконечно счастлив и свободен от каких-либо проблем. Я был один; никакие земные понятия (родители, жена, дети, друзья или враги) не нарушали мой божественный покой. После пережитого я пытался заставить себя вспомнить, встречался ли я там с какой-нибудь проблемой или лицом, но ничего подобного вспомнить не мог.
Я был, как говорится, совершенно одинок и находился в состоянии никогда ранее не переживаемой гармонии. У меня было еще одно четкое ощущение безопасности, приблизительно такое, как говорится в хорале: “Nдher mein Got zu Dir…”• Я воспарял вверх, все ближе к свету.
Эта первая фаза счастливого умирания, удовлетворения превращалась в “Intermezzo”; я погружался во все возрастающую божественную гармонию. Звуки музыки становились все прозрачнее, сильнее и прекраснее, переполняли все пространство и сопровождались гармонией красок, форм и движений.
Краски - бриллиантовые, кристально - прозрачные и светящиеся, казавшиеся одновременно пастельными, были необычайно красивы. Я мог бы сравнить их, например, с теми, которые мне приходилось видеть из самолета на высоте 10000 м при восходе солнца во время перелета из Женевы в Нью-Йорк. Эти краски в формах и ощущениях моего восприятия я нахожу настолько прекрасными, что с того времени сознательно пытаюсь их восстановить и с этой целью увлекся живописью на стекле. Кристаллически прозрачные краски разноцветного стекла, пронизанные со всех сторон светом всегда напоминают мне о том превосходном сиянии цветов.

2-я фаза: наблюдение собственной смерти.

После этого превосходного “Интермеццо” процесс стал развиваться дальше, началась вторая фаза. Было странно ощущать себя парящим в невесомости. Да…я действительно парил. Находился я над местом происшествия и наблюдал свое искалеченное, бездыханное тело как раз в том положении, о котором позже узнал от врачей и из полицейского рапорта. Я видел всю сцену одновременно со множества сторон - четко и прозрачно. Я видел также нашу машину и людей, которые стояли вокруг места события, даже колонну машин, образовавшуюся позади стоящих на дороге группы людей.
Люди столпились вокруг меня. Я наблюдал небольшого, крепкого, около пятидесяти пяти лет мужчину, пытающегося возвратить мое тело к жизни. Я мог слышать, что говорят люди между собой,. Собственно, я не слышал, так как находился вверху, а мое бессознательное тело находилось внизу на земле, но тем не менее я воспринимал разговор людей и даже их мысли - вероятно посредством одного из видов передачи мысли на расстоянии, ощущения вне законов материального мира. Мужчина наклонился с правой стороны моего тела и шприцом сделал мне инъекцию в левую руку. Два других человека, держа меня с противоположной стороны, освобождали меня от одежды. Я видел, как врач деревянной палочкой раздвинул мне широко рот и извлек из области рта осколок стекла. Для меня были также узнаваемы предметы, которыми касался меня врач, я знал о переломах моих членов, и что справа от меня ширилась лужа крови. Далее я наблюдал искусную работу врача по реанимации моего тела и то, как он установил, что у меня также переломаны ребра. Он заметил: “Я не могу делать массаж сердца.” Через несколько минут он встал и заявил: “Все, больше ничего сделать нельзя, он умер.” Он говорил на берндойче• и немного странном итальянском. Я почти смеялся над этой комической сценой, потому что знал-я живу, я не был мертвым. Внизу лежало бывшее моим телом. Я находил эту ситуацию сильно странной, но не мешающей мне. Напротив, меня развлекали попытки людей проявить свое безучастие. Мне хотелось крикнуть им сверху: “Алло, я здесь, я живу! Оставьте тело в покое, я живу! Я чувствую себя превосходно…” Но они не понимали меня и я не мог выдавить из себя ни звука, так как там, наверху, у меня не было ни рта, ни горла.
Очень странным было то, что я воспринимал не только произносимые людьми слова, но и мысли присутствующих на месте события. Например, женщина из Тессина, находившаяся на месте события со своей семилетней дочкой была очень сильно испугана, как только вдруг увидела мое тело. Маленькая дочка испытала сильное желание сразу же убежать, но мать крепко держала ее за руку и в уме читала молитвы «Отче наш», «Святая Мария» и еще просила отпустить грехи этому несчастному человеку. Молитва этой женщины произвела на меня сильное впечатление, это порадовало меня. Я почувствовал приятное, полное любви излучение.
Пожилой мужчина с усами, напротив, думал обо мне негативно: “Да, этот уже кончен. Но определенно он сам виноват. Наверное это один из тех, которые, как сумасшедшие гоняют на своих спортивных машинах.” Мне хотелось крикнуть ему: “Прекрати нести вздор. Не я ехал за рулем, я был только пассажиром.” Я ощущал негативные, злостные колебания этого человека.
В целом мне было очень интересно видеть внизу свое умирание, сверху вести наблюдение как зритель, без эмоций, парить и иметь возможность ощущать подробности происходящего, здесь я продолжал жить. Мои нематериальные органы сознания функционировали хорошо, моя память все регистрировала. Я мог также думать, принимать решения, не испытывая при этом никаких земных преград. Я завис на трехметровой высоте над местом происшествия - в многомерном пространстве.
Затем явилось второе “Intermezzo”. Последняя сцена окончилась и представление, начатое ранее, стало развиваться дальше. Я переместился с места происшествия, которое меня больше не интересовало. Я хотел улететь оттуда прочь и… уже летел. Все было в покое, гармонично и прекрасно. Тона световой игры становились все ярче, все полнее, они переполняли меня и все вокруг меня. Я отчетливо воспринимал гармоничную вибрацию. Затем где-то сверху справа я увидел солнце. Не знаю почему, но я видел его пульсацию вверху, справа от меня и ничего перед собой. Сегодня для меня понятно, почему так много людей и религий принимают солнце за божественный символ или вообще почитают солнечного бога.
В одиночестве я летел дальше, ощущая, что я не один, что окружен приятными существами. Все было успокаивающим, все гармонично и прекрасно.
Ощущение легкости и свободы полета произвело на меня такое сильное впечатление, что вскоре после выздоровления я прошел подготовку в швейцарской летной школе и получил свидетельство частного пилота. А когда у меня появляется время, я летаю над покрытыми туманом долинами, над людьми, обремененными проблемами. Я летаю от Лугана до Средиземного моря. Когда после обеда солнце находится вверху справа, тогда я снова переполняюсь божественным светом, энергией, правдой. Когда у меня появляются проблемы, я провожу эту эзотерическую терапию, так я накапливаю новые силы.
Это “Intermezzo” продолжалось относительно короткое время, затем началось фантастическое театральное представление в четырехмерном пространстве, которое воспроизводило бесчисленное множество картин и сцен из моей жизни. Чтобы иметь представление об их количестве, я начал считать. Сосчитал я тогда до 2000 картин и сцен, но их было, вероятно, гораздо больше - 10 или 500 тысяч.

В первые недели после несчастного случая я вспомнил еще несколько сотен картин. К сожалению я тогда не смог зафиксировать это воспоминание на магнитофонную пленку. Собственно, количественная суть здесь не важна. Каждая сцена была завершенной. Режиссер этого представления каким-то необыкновенным незаметным способом управлял действием. Сразу после сцены моей смерти на дороге, в конце ее последнего акта сразу началось представление сцены моего рождения при свечах в доме в Будапеште.

Я начал снова переживать свою смерть. Во второй сцене я ехал в автомобиле. Было яркое солнце, я смотрел на покрытые снегом вершины гор и чувствовал себя расслабленным и счастливым. Я воспринимал проходящие передо мной сцены не только как главный их исполнитель, а как бы в это же время я был просто зрителем. Другими словами, казалось, что все, находившееся вокруг меня со всех сторон в четырех- или более- мерном пространстве, наблюдало этот театр и сопереживало все сцены вместе со мной. Я парил над самим собой. Я рассматривал себя со всех сторон и слушал то, что ранее сам говорил. Я регистрировал всеми своими органами чувств, что я вижу, слышу, ощущаю, а также то, что я думаю. Моя душа, моя совесть были чувствительным прибором. Этот прибор сразу же оценивал мои действия, мои мысли и оценивал, насколько плохи или хороши были мои поступки. Было странно, что гармоничные, позитивные, согласно нашей общественной или религиозной морали, воспоминания, также отражавшиеся в этих сценах, оценивались, как дела неугодные или, согласно земным религиозным понятиям, грешные или даже смертельно грешные. Негативно оценивались те поступки, которые как бы мешали развитию космоса, например, когда некоторые действия преследовали эгоистические цели.
Плохое или хорошее оценивается на той стороне совсем в другом масштабе, которым является Абсолют, и он не ограничен ни запрограммированными мнениями или моделями мышления, ни формулировками и интерпретациями земного произвола. Многие из людей думают, что некоторые постигли истинную правду, и это дает им право ее утверждать. Как многие идеологии, религии, секты, философские и религиозные группы, так и люди, утратившие религиозную веру, атеисты, стремятся доказать свою истину. Мне стало понятно, что там, наверху, не существует никакой модели соответствия, а только общий космический закон любви. Трудность состоит в том, что мы не можем это понять и сформулировать. Суждение «ты имел вес, а обрел невесомость» является старинной идеей человечества.
Вторым странным феноменом было то, что все поступки, мысли, осужденные как негативные, в этом абсолютном масштабе после вынесения приговора сразу исчезали. Оставались только те сцены, во время демонстрации которых я и все невидимые и неопределенные мной зрители этого театра чувствовали себя счастливыми; где гармония царствовала не только во мне, но и во всем окружающем меня пространстве, и где все участники спектакля позитивно относились к моим действиям.
Мне кажется, что это божественный принцип всеобъемлющей любви: прощение посредством посвящения во все только хорошее, в безграничный, нескончаемый позитивизм. Мы стремимся подняться вверх, в мир, где действует этот принцип, чтобы освободить свое сознание от всех дисгармоничных мыслей и поступков, другими словами - совершенно освободиться от нашей Кармы, чтобы смочь, наконец, соединиться с этим миром. Только так мы сможем возвратиться в Океан Бога в виде одной из его капель и растворить себя в нем, как прекрасно об этом сказал Гете. Этот космический масштаб в оценке моих поступков сначала казался мне странным, но после нескольких лет раздумий по этому поводу я узнал, что так проявляется чудесная божественная справедливость, которая определяется в главный мировой принцип.
После этого фантастического, проходящего в четырех и пяти измерениях театрального представления о моей жизни, подводился окончательный итог, который формулировался мной самим. Сейчас я не смогу вспомнить и изложить эту формулировку, но тогда я чувствовал, что смог бы получить неплохие шансы для своего дальнейшего развития.
Третье “Intermezzo” было как бы заключительным. Свет счастья переполнил и пронзил меня еще раз, сферическая музыка зазвучала как в четырех- пяти- или более многомерной стереофонической установке. Все было светом, все было музыкой, все было вибрацией. Солнце пульсировало и я ощущал, что оно есть символ Временного Принципа, это Альфа и Омега, это источник всей энергии. Я догадывался, что этот принцип и есть сам Бог.

“Взвешивание душ”

То, что я видел, было не просто солнце, а нечто солнечное, прекрасное, теплое, пронзительно светлое явление. Это было чудесное божественное событие: явление выше всех нас находящегося начального принципа вселенной. Все раскачивалось интенсивней, все пульсировало. Колебания моей бестелесной души и моего сознания начали соответствовать амплитуде этих гармоничных колебаний. Я чувствовал себя все лучше, все счастливее, мое сознание вибрировало все быстрее и чрезвычайно разрасталось в этом новом измерении.
Сегодня я думаю, что тогда время приближало смерть мозга. Выражаясь восточной терминологией: в это время мое астральное тело было еще соединено с мозговой чакрой, так называемым серебряным шнуром или жилкой жизни, становившейся все тоньше и тоньше. Приближался момент, когда она, как тонкая резиновая нить при натяжке, вот-вот должна порваться. Это бы означало переход от клинической смерти к гибели мозга, то есть процесс перешагнул бы порог, за которым нет возврата к земной жизни. Я не знал, сколько времени могло бы еще пройти до разрыва серебряного шнура. Согласно земному измерению времени, может еще несколько минут, секунд или долей секунды, но в том мире прекращают действовать законы четырехмерного пространства. Поэтому я воспринял это короткое, в несколько минут, время в период моей клинической смерти как многие дни или недели, так много я пережил в этот период. Моя земная жизнь в четырехмерном мире на плоском принципе пространства и времени, который можно ощущать как материю, была прекращена в один миг. Я был уже в переходной стадии, я уже рождался в мире высших измерений, где колебания уже не могут восприниматься как материя. Другими словами: в другом мире, где дух, освободившись от тела, продолжает существование по новым законам.

Возвращение к жизни

К сожалению, это эйфорическое происшествие внезапно обрывается. Вдруг я увидел приближающегося с юга к моему телу молодого, стройного мужчину, босого, одетого только в черные плавки, в руках у него была небольшая черная сумка. Он говорил очень ясно и отчетливо на хохдойче с другим врачом. Меня эта сцена не очень интересовала, и я не проявил к ней особого внимания. Этот молодой человек обменялся с врачом несколькими словами о моем состоянии. Он опустился возле меня на колени и также сделал заключение о моей смерти, очертил положение моего тела мелом и распорядился о его транспортировке. Меня уложили на обочину дороги и спросили присутствующих там военных, нет ли у них одеяла, чтобы накрыть тело.
Затем этот человек обратился к другому врачу: “Если Вы, коллега, не возражаете, тогда…” И сделал мне укол адреналина непосредственно в сердце. Я очень хорошо запомнил лицо этого человека, как будто сфотографировал его в своей памяти.
Несколько дней спустя в мою госпитальную палату в Белинзоне зашел один господин. На нем был обычный костюм. Я узнал лицо сразу же и с трудом поприветствовал его: “Доброе утро, господин доктор, зачем вы сделали мне этот чертов укол?” Я очень хорошо вспомнил его ясный и отчетливый голос. Он был ошеломлен и спросил, откуда я его знаю. Я ему все рассказал. Позже мы стали с ним хорошими друзьями. Он был назван “Рыцарем дороги” за то, что возвратил меня (я говорю - к сожалению) с того света. После укола адреналина, возможно в тот момент, когда сердце сделало свой первый удар, со мной произошло нечто страшное: я падал вниз в черную глубину. Испытав жуткий толчок и шок, я проскользнул в свое изуродованное тело. Все прекрасное вдруг исчезло. Я чувствовал: я должен туда, назад.
Я пришел в себя снова и почувствовал неописуемую боль. От боли я сразу же лишился сознания, но уже как возвратившийся к земной жизни. Благодаря искусству хорошего врача жизнь моя была спасена, потому что “случай” оказался на месте происшествия как раз в нужный момент, и “случай” имел при себе необходимый шприц и необходимые медикаменты. Реанимация при этом случайно удалась. Были вызваны санитары и я, на машине с сиреной, с интегрированными душой, сознанием и телом, был доставлен в госпиталь Сан Джовани в Беллинзоне. “Случаем” оказался превосходнейший хирург Примариус Клементе Моло, возвращавшийся во время несчастного случая из отпуска. Он сразу же прооперировал меня и тем самым во второй раз спас мне жизнь.
Но вследствие этого мои страдания возобновились. С этого времени я имею привычку говорить: “Самым прекрасным событием моей жизни была моя смерть.” Я действительно не испытывал никогда в жизни такого счастья, как в смерти, причем слово “смерть” берется в кавычки, так как сегодня я знаю, что это была только клиническая смерть. Но тогда я все воспринимал и зафиксировал в памяти как переживания, происшедшие в ходе настоящей смерти.

IV. Размышления после несчастного случая

Это событие или чувство, которое я пережил в течение 5.5 - 6 минут моей клинической смерти, очень повлияло на мою дальнейшую жизнь и совершенно ее изменило. В течение долгих лет пребывания в госпитале у меня было достаточно времени для размышления по поводу происшедшего, для приведения своих воспоминаний в порядок и их оценки. Я смог последовательно, шаг за шагом, анализируя факты ситуации, сделать из происшедшего выводы, касающиеся моей жизни. При этом я сознательно избегал аналогий с какими-то ни было учениями, идеологиями и т.д. Я хотел определить собственный путь и самостоятельно объяснить причины и следствия происшедшего и происходившего со мной. Тогда я стал сам задавать себе вопросы:
• Как возник мир?
• Как созданы мы?
• Что такое жизнь?
• Что происходит после смерти?
• Кто я?
• Что значит человек?
• Есть ли у нас душа?
• Что такое смысл жизни?
• Возможно ли вообще в этом мире смоделировать то, что происходит вне ее?
• Как необходимо прожить жизнь, чтобы заслужить после смерти положительный приговор?

Здесь не представляется возможным сообщить обо все моих мыслях, спорах с самим собой, всех сомнениях, внутренних переживаниях, толкованиях и исследованиях. Поэтому мне бы хотелось ограничиться некоторыми выводами, сделанными в результате анализа пережитого мной, объединить, свести их в несколько пунктов и сообщить, как из поверхностного, по-земному скроенного человека получился свободно мыслящий, глубоко верующий и ищущий человек.

Человек состоит из материальных и нематериальных частей, которые во взаимодействии создают человека так, чтобы он был приспособлен к земной жизни. Это и есть психосоматическое единство. Тело помещено в материальный четырехмерный мир и его материя соответствует физическим, биологическим и химическим законам этого мира. Нематериальные составные части этого человека являются такой же реальностью, однако предназначены для существования в других измерениях. Они имеют там свое начало; их принцип существования соответствует другим нематериальным законам.
Эти нематериальные части человека действуют как постоянный источник энергии для материального тела, который перемодулирует энергию начала в жизненную энергию и дает возможность телу то, что мы называем земной жизнью.
Человек - многомерное существо и состоит из различных форм энергии, соответствующих различным колебаниям: от материального тела со специфической вибрацией до более частых вибраций нематериальных составных частей. Все эти вибрации вместе создают человека как некое, очень своеобразное единство с отклонившимися аспектами. Мы живем в ограниченной зоне многих измерений, различных принципов существования. Поэтому так трудно распознать суть человека, исследовать законы, по которым он живет, распознать себя в границах зоны действия различных принципов существования и определить правильность своего поведения. Устремление к этому познанию, кажется мне, является основной целью жизни. Это и есть будущее человека! Но кто осуществляет это становление человека? Сам человек - это есть “Я-самосознание”, которое стоит выше духа и живущего тела, которое все контролирует, способно принимать решения и несет за них ответственность. Так находит “Я” гармоническое равновесие между телом и духом.
Иисус говорил: “Дай Кесарю кесарево, а Богу -
Богово.”
При исследовании физической модели мышления, можно было бы, наверное, сказать, что низшие вибрации материи, более высокие вибрации жизни и души, а также высшие вибрации сознания должны звучать в гармоничном созвучии (как гармоничная октава в музыке). Резонанс же должен удерживать вместе все составные части творения “Человек”.

Это кажется настоящим искусством жизни, когда отдельный индивидуум умудряется держать на якоре свой потусторонний дух и тем самым обеспечивает его гармоническое равновесие с земным телом.
Это равновесие не зафиксировано стационарно навсегда, оно не поддается определению. Это вызов людям. Это заставляет их постоянно стремиться объяснить суть этого равновесия и приспособить его к каждой жизненной ситуации. Это постоянная задача и непрерывный экзамен. Этим искусством можно овладеть, лишь избавившись от всех тормозов, от грубого тела, необузданных чувств и негативных нечистых мыслей, от всего осуждаемого и всего балласта прошлого. После освобождения появляется способность свободного мышления, в ходе которого и определяется понятие гармонического равновесия. Через самопознание появится возможность познать самоосвобождение.
Человек проявляет себя в материальном мире, в четырехмерной нескончаемой пространственно-временной среде посредством своего тела, которое мы воспринимаем материальными органами чувств. Нематериальные составные части, такие как дух и сознание, мы не можем воспринимать непосредственно. Для этого мы используем другие приемные устройства. Душой мы воспринимаем эмоции и чувства. Сознание может воспринимать идеи, мысли и принципы духовной сферы. Что есть в нас божественного, так это Бог над нами, мы только должны это “отгадать”. Мне кажется очень важным утверждение, что человек - это самостоятельная живая сущность, способная сознательно принимать решения. Тогда мы имеем возможность познавать суть человека. Здесь мы рассматриваем “homo sapiens” как думающую, принимающую решения и несущую за них ответственность индивидуальность с троичной структурой, в единстве интегрированную в человека. Все же человек самостоятельно изучает в земной жизни эту интеграцию, взаимодействие и правила игры антропогенеза. Не существует ни модели, ни правил, а только каждый в отдельности для себя разрабатывает соответствующий ему интеграционный принцип. Это занятие очень трудное, но кажется это и есть задача каждого отдельного человека.

…Об этом “Я”

Личность создается посредством “Я - самосознания”. “COGITO ERGO SUM” - “Я мыслю, значит существую,” - утверждал Декарт. После выхода из материального тела я также имел возможность восприятия действительности, ее оценки и принятия решения. Поэтому материальное тело или его части, такие как, например, мозг, не могут быть носителями “Я - самосознания”, а таковыми являются нематериальные части, такие как индивидуальные характеристики, качества личности, свободолюбие, чувство ответственности, способность принимать решения, умственные способности. Не углубляясь в раздумья, можно назвать носителем “Я-самосознания” дух и сознание, но чем больше вдумываться, тем яснее становится понимание, что “Я” определено внутренним божественным принципом. Это определено оттуда и его “Я-активность” выше духа, сознания и живущего тела человека.